Музыкой я занималась десять лет. Родители отдали меня в музыкальную школу по классу фортепьяно рано, еще пятилетней. Фортепьяно у нас дома было, на нем училась играть еще моя мама. Инструмент мне нравился. Большой, красивый, с золотой лепниной на поверхности. Только учиться играть на нем мне хотелось не очень, усидчивости не хватало, да и тяжело давались эти гаммы, ганоны, арпеджио и прочее. Но в итоге заниматься музыкой пришлось десять лет, отчасти потому, что меня долго держали в подготовительном классе: широты ладони не хватало: никак я не могла брать сложные аккорды.
Мне всегда было интересно наблюдать за настройщиками фортепьяно. Они (всегда почему-то в темных халатах) приходили к нам в классы и долго возились около инструментов, что-то подкручивая, подделывая, сверяя звучание клавишей с камертоном. Мне всегда казалось, что это непростой труд – настроить пианино, ведь нужно сделать так, чтобы звуки были верными, не фальшивили и доставляли слушателям наслаждение. А бывать у нас настройщикам приходилось часто, так как мы день ото дня с усердием стучали по клавишам наших инструментом, инструментов в общем-то старых, помнивших ни одно поколение таких горе-учеников, как мы.
О том, что мое фортепьяно расстроено, впервые сказал мне, уже шестнадцатилетней девушке, мой друг, когда пришел к нам в гости. Он сам закончил музыкальную школу по классу скрипки, но (в отличие от меня) музыку любил до беспамятства. Играл не только на скрипке, но и на гитаре, фортепьяно и трубе. Мечтал выучиться играть на саксофоне. По всей видимости, мой друг обладал феноменальным слухом. Он-то и стал настойчиво советовать мне и моим родителям пригласить настройщика пианино к нам домой. Родители согласились.
Настройщик пришел в положенный день. Он оказался полным немолодым человеком небольшого роста, и тоже, когда приступил к работе, надел темный халат. Работал он весело. Постоянно шутил, подсмеиваясь над Толей (так звали моего друга), намекал на романтические отношения между нами. Но работу свою выполнил качественно. После долгих подкручиваний струн и даже (к моему стыду) уборки пыли внутри инструмента звук камертона полностью совпал (как и ему было положено) с нотой «ля» первой октавы.
Настройщик, удовлетворившись результатом, снял халат и предложил нам проверить его работу. Мы тогда с Толей разучивали дуэтом (фортепьяно и скрипка) знаменитую композицию «Chi Mai» из фильма «Профессионал» Э. Морриконе. Звучало здорово, особенно, когда инструмент был правильно настроен.
В благодарность нашему профессионалу-настройщику мы пригласили его пить с нами чай. Он ел пирожки, рассказывал нам забавные истории. Ушел уже под вечер. А мы с Толей продолжили заниматься музыкой. А мои соседи (те, что жили внизу, под нами на втором этаже) потом рассказывали, что им понравились наши занятия. Все-таки великая музыка – объединяет людей. Но, чтобы ее создавать, нужны все: и опытные учителя, и талантливые ученики и даже настройщики инструментов.
Музыка, прошедшая испытания временем, не может не объединять людей, даже те,кто далек от музыки способны услышать прекрасное. А без настройщика инструмент не зазвучит во всей красе, как бы талантлив не был исполнитель, поэтому прекрасное рождается только в результате совместных усилий — композиторов, педагогов, исполнителей, мастеров-настройщиков и слушателей.