История моего инструмента началась ещё в конце 19 века. Имя ему – G.Heil, истинный ариец с характером. В нашу страну он попал в конце шестидесятых, когда родители моей мамы, отслужив в Германии шесть с половиной лет на сверхсрочной службе, возвращались на Родину.
Наверное, в те годы просто не пускали обратно в страну, если при вас не было немецкого сервиза «Мадонна» и раритетного струнного инструмента, потому что у всех моих друзей, родственникам которых довелось отслужить в ГДР, имели точно такой же набор.
Но, речь сейчас не об этом, а о моем дорогом друге пианино G.Heil, с которым я прожила под одной крышей большую часть своей жизни. С первой минуты нашего знакомства, а состоялось оно, как вы понимаете, в глубоком детстве, я решила, что это мужчина. И, честно говоря, вообще не понимаю, почему слово пианино отнесли к среднему роду. Как будто он безликий.
В музыкальную школу меня отдали довольно рано, в четыре с половиной года, и вопрос настройки пианино возник сам собой. Признаться честно, ту, самую первую настройку пианино, помню смутно. Единственное, что врезалось в память – это замена педалей, поскольку они ужасно скрипели и западали. Видимо, уже от возраста пришли в полную негодность.
Усердно занимаясь в музыкальной школе из года в год, программа все более и более усложнялась, проводить времени за игрой на инструменте, приходилось все больше. О том, что «мой» пианино G.Heil отличается специфическим характером и на каждую перемену погоды реагирует скрипением и раздвоением звука в нижнем регистре, я знала давно. Ведь, как ни крути, а инструмент уже в те годы был довольно преклонного возраста. Но, когда раздвоением звука «заболела» вся субконтроктава, я поняла, что время приглашать мастера для настройки пианино.
В одно прекрасное октябрьское утро в нашу дверь позвонил мужчина средних лет. Как оказалось, это был настройщик пианино, который сразу же принялся за дело.
Вообще, должна сказать, люди, занимающиеся настройкой пианино, настоящие фанаты своего дела. Подобно доктору, он разложил свои ключи и камертон, открыл верхнюю и нижнюю крышки моего инструмента и принялся прослушивать каждую струну, нажимая поочередно на все клавиши.
Мой ариец упорно сопротивлялся, никак не давая согласовать между собой звуки хроматического ряда. Фальшь, давящая на мое музыкальное ухо, в конец выбила меня из колеи. Что уж говорить о мастере, который на тот момент провозился с ним более двух часов то, вскакивая, то, снова становясь перед ним на колени. Уж не знаю, как, но спустя три с половиной часа, двум упрямым мужчинам кое-как удалось найти компромисс.
И, тогда мой G.Heil зазвучал так, как никогда прежде. Настройщик оказался еще и неплохим пианистом, увлекающимся джазовой музыкой. Было видно и слышно, что настройка пианино удалась на славу. Я была в полном восторге, ведь теперь мне было с чем сравнивать. Грубый и капризный инструмент вдруг стал ласковым и покладистым, чего я от него никак не ожидала.
После той настройки пианино прошло не мало времени, прежде чем мы снова обратились за помощью к специалисту. К сожалению, того мастера мне так и не удалось разыскать, и к нам на помощь приехал совершенно другой мастер и это совсем другая история.
Автор – Татьяна В.
Ну и непростая же оказалась задача у настройщика — упрямый антиквариат такого солидного возраста! Там не просто разлад идёт, а могут быть уже какие-то более глубокие изменения в самом инструменте.
Зато потом, наверно, звук должен был просто бесподобным быть — ведь это не ширпотреб, а настоящий раритет.